Не всем известно, что знаменитая на весь мир основательница Теософского общества, автор не менее знаменитой “Тайной Доктрины”, Елена Петровна Блаватская родилась в Украине – городе Екатеринославе, ныне Днепропетровске, в ночь на 12 августа 1831 года в семье своих бабушки и дедушки Фадеевых.
В годы рождения Блаватской некий француз, посетивший Екатеринослав, написал, что город “построен по такому гигантскому плану, который делает его сущей пустыней, где воистину затерянными выглядят редкие здания и скудное население. Его широкие и правильные улицы, обозначенные лишь немногими жилищами с большими расстоянии между ними, кажутся задуманными для миллиона жителей. Здесь есть несколько больших зданий, множество церквей, базаров и очаровательных садов, но из-за бессмысленной мании русских планировать свои города в огромных размерах он будет восхитительным местом обитания лишь потому, что богат прекрасным Днепром и плодородными холмами вокруг него”. [1, с.33]
Город был основан всего на пятьдесят лет ранее в 1783 г. Екатериной Великой, а князь Потемкин построил здесь великолепный дворец для остановок царицы во время ее путешествий в завоеванный Крым.
Фадеевы переехали сюда в 1815 г. в собственный особняк, т.к. дед Елены – Андрей Михайлович Фадеев, коллежский советник и кавалер, был назначен членом Попечительного комитета о поселенцах и переведен для особых поручений в Новороссийскую контору иностранных поселений Южного края России. Андрей Михайлович служил образцом честного, порядочного и преданного делу человека. Его дочь Надежда Андреевна Фадеева писала об отце: “Андрей Михайлович Фадеев в течение своего многолетнего служебного поприща несколько раз занимал такие места, на которых мог обогатиться… Но он никогда ничего не имел, кроме того, что давала ему служба; вел жизнь скромную, строго соизмерял ее с объемом своего содержания…”. [5, с.17]
Старый друг семьи Е.Ф. Писарева говорила, что у Е.П.Б. очень интересное происхождение – “среди ее ближайших предков были представители исторических родов Франции, Германии и России”. [4, с.15] Бабушка Е. Блаватской по матери княжна Елена Павловна Долгорукая, в замужестве Фадеева была удивительной личностью и душой семьи. Она принадлежала к одному из самых древних родов Киевской Руси, восходящих к Рюрику. Происходит род от св. князя Михаила Черниговского, замученного в Золотой Орде за отказ поклониться языческим идолам. Потомок его, прозванный Долгоруким, и стал родоначальником князей Долгоруких, среди которых были известные русские полководцы, государственные деятели и писатели. [2, с.19] Один из них – Юрий Долгорукий был основателем Москвы, останки его до сих пор хранятся в мраморном саркофаге в Церкви на Берестове в Киеве. Прадед Е.П.Б., князь Павел Васильевич Долгорукий, генерал-майор времен Екатерины Великой, был товарищем и сослуживцем М. Кутузова.
Французская ветвь была привита к родословному древу, когда князь Павел Васильевич женился на Генриетте де Бандре дю Плюсси, принадлежавшей к знатному французскому роду. [2, с.19]
Их дочь, бабушка Е. Блаватской Елена Павловна, была прекрасно образованной женщиной, владела пятью языками, прекрасно рисовала и музицировала, с детства имела склонность к серьезным занятиям естественными науками: геологией, ботаникой, зоологией, археологией и нумизматикой. Ее внучка Вера Желиховская писала о ней: “…положительно на практике, составляя редкие, драгоценные коллекции, исписывая тома, состоя в ученой переписке и деятельной мене изысканий своих и рисунков с европейски известными натуралистами: с президентом лондонского геологического общества Мурчисоном, со Стевеном, Бэром, Абихом, Карелиным”. Гоммер де Гель в своих сочинениях… многократно упоминает о ней как о замечательно ученой особе, во многом руководившей им в его изысканиях. Леди Стенхоуп, известная английская путешественница, в одном из сочинений своих о России говорит о ней: “что встретилась в этой варварской стране с такой удивительно ученой женщиной, которая прославилась бы в Европе…”. [2, с.20] Сэр Роберт Мэрчисон, посетил ее жилище, затерянное в далеких украинских степях, и, говорят назвал в ее честь одну исполинскую раковину (Venus Fadiefei). [1, с.48]
В отделе редких изданий и рукописей Одесской государственной научной библиотеки имени М. Горького, в Пушкинском фонде, хранятся документы архива Фадеевых. В нем есть перечень значительных научных работ Елены Павловны Фадеевой, оставшихся после нее:
Книги большого формата, величиною в лист, толстые.
По Ботанике: 17 томов с описанием растений, которые Елена Павловна сама собирала, срисовывала с натуры и определила ботаническими названиями.
По Естественной истории: 10 томов рисунков с определенными названиями:
Бабочек, насекомых, птиц, ящериц, рыб, раковин и проч.
1 том рисунков окаменелостей, с натуры и копии.
Книги меньшого формата.
По Естественной истории и Зоологии: 3 тома с рисунками птиц и рыб.
По Археологии и истории: 4 тома рисунков древних вещей, оружия, доспехов, утвари, ламп и проч. С натуры и копии.
6 томов рисунков древних монет.
2 тома рисунков Древних исторических костюмов и Головных уборов с древних времен.
1 том “Украинских песен, собранных Еленой Павловной в Киевской губернии с 1803-го до 1814-го года”
Смесь: 2 книги с рисунками “Беседок, украшений для садов, видов и проч.”
8 томов “Собрания старинных стихов, песен, баллад, шарад и проч.”.
2 книги по части Домашнего хозяйства.
Книг большого формата 28 томов.
Книг меньшого формата 29 томов: Всего 57 томов. Все собственноручной работы Елены Павловны Фадеевой рожденной княгини Долгорукой” (ОГНБ, фонд Пушкинский, рукопись 17/6, Л.129). [5, с.9] После смерти Е.П. и А.М. Фадеевых часть этой богатейшей коллекции, в том числе и личные вещи, включая крест, принадлежавший великому князю Михаилу Черниговскому, были переданы их родственниками для хранения Сергею Юльевичу Витте в Петербург, где они и остались.
Во время переезда Фадеевых в Екатеринослав матери Е. Блаватской – Елене Андреевне Ган исполнилось всего год. Здесь родились младшие дети Фадеевых – Екатерина, Ростислав и Надежда.
Елена Павловна Фадеева сама воспитывала и учила своих детей, а после смерти Е.А. Ган и внуков. Она оказала решающее влияние на жизнь Елены Петровны Блаватской. Свою одаренную натуру она передала своим детям. Старшая дочь, писательница Елена Андреевна Ган, была матерью Елены Петровны Блаватской и Веры Петровны Желиховской, тоже писательницы. Сын Екатерины Андреевны – второй ее дочери – Сергей Юльевич Витте впоследствии стал крупным государственным деятелем, министром финансов России. Сын Елены Павловны, Ростислав, был известным боевым генералом, военным писателем и реформатором. Надежда Андреевна также писала, стала первым членом Теософского общества в Одессе и России, была очень дружна с Еленой Петровной Блаватской.
Доброта Елены Павловны распространялась не только на своих близких, она занималась широкой благотворительностью и спасла от голода немало бедных семей, а также основала сиротский приют. [2, с.21]
Мать Елены Петровны – Елена Андреевна Ган писала романы и рассказы, была известна под псевдонимом “Зинаида Р-ва.” и пользовалась широкой популярностью в 30-х – 40-х годах XІX столетия. Белинский назвал ее “русской Жорж Санд”. Она состояла в переписке с декабристом С.И. Кривцовым, в Одессе познакомилась с Вл. Бенедиктовым, который был очень высокого мнения о ее книгах. Случайная встреча в Петербурге в 1836 году с А.С. Пушкиным навсегда окрылила ее. Елена Андреевна была романтичной натурой, в девичестве она мечтала об идеальном супруге с глубокими духовными интересами. Но рослый, статный капитан конной артиллерии фон Ган быстро развеял ее мечты. Как и Елена, Петр Алексеевич фон Ган принадлежал к родовитой фамилии графов Ган фон Ротерштерн-Ган из немецкой земли Мекленбург, свою родословную он вел от германских рыцарей. Он был блестяще образован, но все его интересы сводились к лошадям, ружьям, собакам и званым обедам. Его отличали редкое остроумие и закоренелый скептицизм. К тому же он был на 12 лет старше своей жены.
Елена Андреевна писала: “Все, к чему я стремилась с самого детства, все дорогое и святое моему сердцу было им осмеяно или выставлено передо мною в безжалостном и циническом свете его холодного и жестокого ума”. [1, с.38] Она нашла прибежище в сочинении романов о несчастном положении женщин в супружестве в России. Интересно, что романы известной немецкой писательницы Иды фон Ган, двоюродной бабушки Е.П.Б. со стороны отца, также были посвящены печальной участи женщин, не нашедших семейного счастья.
Особняк, в котором проживали Фадеевы в Екатеринославе, сохранился до наших дней. В 1991 году к столетию со дня смерти Е.П. Блаватской на доме появилась табличка, объявляющая его культурно-историческим памятником. На этом долг государства по отношению не только к Е. Блаватской, но и ко всей ее семье был выполнен. Вот уже на протяжении четырех лет решается на высших уровнях власти вопрос о юридическом статусе дома, в котором родилась Е. Блаватская, а дом в это время разрушается. Исторический музей при поддержке Международного Теософского общества обратился к правительству нашей страны о создании Дома-музея Фадеевых-Ган-Блаватской, которые жили, творили и вносили свой вклад в развитие наших земель. Международное Теософское Общество готово поделиться экспонатами, если будет создан Дом-музей им. Е. П. Блаватской и мэр Москвы Ю. Лужков согласен передать архивные документы о Е. Блаватской.
Во время рождения Е. Блаватской отец ее, Петр Алексеевич Ган, офицер конной артиллерийской батареи, находился в Польше и вернулся только, когда Елене исполнилось шесть месяцев. Через год Ганы переехали в Романьков (ныне территория Днепродзержинска), и началась кочевая жизнь по украинским городкам. Екатеринослав, Романьков, Каменское, Оскоп, Умань, Полтава, Опошна, Одесса и много других украинских городков объездила маленькая Елена.
Елене Андреевне нелегко было жить кочевой жизнью жены артиллерийского офицера. В своих повестях “Идеал” и “Напрасный дар” она писала об участи женщины, в какой-то мере прозревая и будущее своей дочери: “Положение мужчины с высшим умом нестерпимо в провинции; но положение женщины, которую сама природа поставила выше толпы, истинно ужасно”. [2, с.43] Дольше всего семья прожила в Полтаве. Вера, сестра Елены Блаватской в своей книге “Как я была маленькой” вспоминает об этих днях: “…мама часто болела, а когда была здорова, то подолгу сидела за своей зеленой коленкоровой перегородкой и все что-то писала”. Это место называлось маминым кабинетом. Мысли о детях мучили Елену Андреевну все последние годы ее жизни. Когда ей советовали бросить писать для сохранения здоровья, она писала: “какими бы то ни было жертвами хочу, чтобы дети мои были хорошо, но фундаментально хорошо образованы. А средств, кроме пера моего, – у меня нет!..” [2, с.42]
Но гувернантки не могли дать Елене Блаватской необходимого образования, она их очень быстро перерастала. К тому же для маленькой Елены жизнь среди солдат была совершенно не скучной. Госпожа Блаватская вспоминала: “Странствовали с отцом и его артиллерийским полком до восьми-девяти лет…” [3, с.] А вот что пишет ее сестра: “Леля стала баловнем суровых солдат и научилась у них называть вещи своими именами, когда не могла придумать что-нибудь посильнее. Склонность к крепкому словцу осталась у нее до конца жизни”. [1, с.39]
Жизнь и деятельность всех членов семьи Фадеевых тесно связана с еще одним украинским городом – Одессой. В 1835 году в Романовке у Елены Андреевны умер двухлетний сын Саша, и она с Еленой приезжает к родителям в Одессу, которые переехали сюда с весны 1835 года. Здесь рождается 29 апреля 1835 года вторая дочь – Вера. [5, с.25] Конторы иностранных поселенцев в Екатеринославе упразднялись, поэтому А.М. Фадееву пришлось переехать на жительство в Одессу, т.к. без службы он обойтись не мог. Жизнь в Одессе была намного дороже, чем в Екатеринославе, поэтому А.М. Фадеев купил именьице, хутор Поляковку в сорока верстах от Одессы. В “Списке населенных мест Херсонской губернии…” за 1896 год он описан следующим образом: Хутор Поляков (ранее Поляковка) состоял из одного двора, в котором проживало 6 жителей, располагался он при деревне Павлинке, в которой в 1896 году проживало 547 жителей. Сегодня в Павлинке проживает около 700 человек. В материалах Всероссийской сельскохозяйственной переписи 1916 года хутор Поляков уже не числился, очевидно слившись с разросшейся деревней Павлинкой. [5, с.16]
Здесь жили Елена Павловна и Андрей Михайлович Фадеевы, их дети Елена Андреевна Ган с дочерьми, Екатерина Андреевна Витте, Надежда Андреевна Фадеева, Ростислав Андреевич Фадеев. Фадеевы отдают десятилетнего сына Ростислава в лучший в Одессе пансион Триттена. [5, с.17] Здесь в Одессе Андрей Михайлович был награжден орденом Св. Анны 2-го класса. Но в мае 1836 года его переводят работать в Астрахань. Е.А. Ган уезжает с дочерьми к мужу.
Весной 1839 года состояние здоровья Елены Андреевны ухудшается, и, по настоянию врачей, она из Каменского, где находился Петр Алексеевич со своей батареей, едет с детьми в Одессу на воды. Летом П.А. Ган был направлен в летние лагеря в Умань Киевской губернии, и семья приезжает к нему из Одессы. Осенью он получает направление в Гадяч Полтавской губернии. А Фадеевы в ноябре из Астрахани переезжают в Саратов, куда Андрей Михайлович был назначен губернатором. Вскоре к ним приезжает Елена Андреевна с детьми в связи с беременностью. В июне 1840 года в Саратове у нее родился сын Леонид. Весной 1841 года семейство Ганов воссоединилось в Опошне близ Диканьки.
Весной 1842 вся семья Фадеевых снова съезжается в свое именьице под Одессой для отдыха и встречи с очень больной Еленой Андреевной Ган. Ей было всего 28 лет, она написала к тому времени девять романов, но туберкулез, которым она была больна, не знал пощады. 24 июня 1842 года в Одессе была похоронена Елена Андреевна Ган на городском кладбище, которое позже называли Старым. На ее могиле на белой мраморной колоне, обвитой мраморной розой, была высечена надпись: “Сила души убила жизнь”. [5, с.30] Спустя год в статье, посвященной выходу в свет четырехтомника сочинений Е.А. Ган, Белинский напишет: “Не являлось еще на Руси женщины столь даровитой, не только чувствующей, но и мыслящей… Такие строки могут вырываться только из-под пера писателей с великою душою и великим талантом”. [2, с.41-43]
Родовое место захоронения членов семейства Фадеевых в Одессе, начало которому положила Елена Андреевна Ган, утеряно. Старое кладбище стерто с лица земли в 30-е годы XX века. Под слоем асфальта, на котором располагается ныне парк культуры и отдыха и прилегающий к нему зоопарк, остались лежать Сестра Е. Блаватской – Вера Петровна Желиховская и ее сын Валериан, дядя – Ростислав Фадеев, тети – Екатерина Витте и ее сын Борис Юльевич Витте, Надежда Фадеева. [5, с.30]
После смерти матери Елена Петровна с сестрой Верой и братом Леонидом уезжают в Саратов и с тех пор воспитываются бабушкой.
И только в 1860 году, когда Елена Петровна после долгих путешествий по миру приехала к своей сестре Вере в Псков, она опять побывала на Украине. “Летом 1860 года мы поехали из Псковской губернии на Кавказ, чтобы навестить наших бабушку и дедушку Фадеевых и нашу тетушку, г-жу Витте – сестру нашей матери, которые не видели Елену 11 лет” – из воспоминаний В.П. Желиховской. “Я была в Киеве в 1860-м году, когда в Тифлисе скончалась бабушка моя Е.П. Фадеева. (это произошло 24 августа 1860 года). Через несколько дней на возвратном пути в Тифлис, мы прибыли в Одессу”. [5, с.39]
В 1865 году Екатерина Андреевна и ее муж Юлий Федорович Витте привезли своих сыновей Бориса и Сергея в Одессу для поступления в Новороссийский университет. Но их ждала неудача. Поэтому братьев поместили в Ришельевскую гимназию, Борис при этом определяется вольнослушателем в Новороссийский университет, где окончил курс юридических наук в 1870 году. [5, с.79-80]
А в 1868 году после смерти мужа Екатерина Андреевна с детьми и своей сестрой Надеждой Андреевной Фадеевой навсегда поселяются в Одессе. В Государственном архиве Одесской области хранится “Дело о всемилостивейше пожалованной земле действительному статскому советнику Витте”, в котором указывается адрес проживания семейства Витте в Одессе 31 октября 1868 года: “На углу Ремесленной и Базарной в доме Беридо, №31”. [5, с.73]
Екатерина Андреевна Витте и ее сын Сергей Юльевич Витте (с 1893 г. по 1903 г. – министр финансов России) являются почетными гражданами Одессы. Семья никогда не обладала хорошим материальным достатком, но при этом каждый из них по мере возможностей занимался благотворительностью, каждый из них внес заметный вклад в развитие культуры, науки и социального благоустройства города.
В 1899 году в “Одесских новостях” был помещен очерк о деятельности Бориса Юльевича Витте: “… Б.Ю. в 1872 г. был назначен товарищем прокурора одесского окружного суда, а в 1878 г. уже был назначен на должность прокурора симферопольского окружного суда, … в 1884г. получил место товарища прокурора одесской судебной палаты. В 1892 г. Б.Ю. получает должность председателя кишиневского окружного суда, а через два года назначается прокурором одесской судебной палаты, в каковой должности пробыл 4 года до назначения его Высочайшим приказом на должность старшего председателя одесской судебной палаты. Б.Ю. награжден орденами св. Станислава 1-й и 2-й ст., св. Анны 2-й ст., св. Владимира 3-й и 4-й ст., и в январе настоящего года награжден орденом св. Анны 1-й степени”. С 1894 года и до конца жизни (1902 г.) Б.Ю. Витте живет в Одессе в доме Рафаловича по Воронцовскому переулку №4. [5, с.80]
16 ноября 1898 года в Одессе, для нуждающихся в работе, открывается Дом Трудолюбия. Только за год в нем обрели приют и работу 899 человек. При Доме Трудолюбия существовала школа, амбулатория, своя пекарня, столярная и слесарно-кузнечная мастерская. Среди членов Правления – Б.Ю. Витте и Н.А. Фадеева. В отчете Правления Попечительного общества о Доме Трудолюбия в Одессе за 1902 г. пишется: Борис Юльевич Витте “…был “душой” Дома, вся организация Дома, как во внутренней жизни, так и с финансовой стороны дело его инициативы и неослабевающей … деятельности”. [5, с.82]
Его жена Екатерина Ксаверьевна Витте также всю жизнь занималась благотворительной деятельностью, она являлась председателем Общества попечения о больных детях Одессы, вице-председателем одесского отделения попечительства Императрицы Марии Александровны о слепых, состояла в Одесском дамском Комитете для снабжения бельем и перевязочными средствами раненых воинов на Дальнем Востоке, куда пожертвовала крупную сумму денег. Благодаря энергии Е.К. Витте была построена детская больница и детский приют слепых. Была она также членом Одесского общества борьбы с туберкулезом, которое основала Софья Витте. В это же общество входила и Надежда Андреевна Фадеева. Е.К. Витте была членом комитета одесского общества покровительства отбывшим наказание и бесприютным, членом центрального комитета для помощи бедным. Кроме того она посещала экзамены в училище для слепых, организовывала музыкальные вечера, устраивала на лечение больных детей, собирала средства на оборудование новых отделений – для слепых девушек и стариков. [5, с.88-89]
Сергею Юльевичу Витте, как и Елене Петровне Блаватской, представителям семейства Фадеевых посвящена статья в Большой Советской Энциклопедии: “…(1849-1915), граф, рус. гос. деятель. Мин. путей сообщений в 1892, финансов с 1892, пред. К-та мин. с 1903, СМ в 1905-06. Инициатор винной монополии (1894), ден. реформы (1897), стр-ва Сиб. ж. д. Подписал Портсмутский мир (1905). Разработал осн. положения столыпинской агр. реформы (1903-04). Автор Манифеста 17 октября 1905. Проводил политику привлечения буржуазии к сотрудничеству с царским правительством. Автор “Воспоминаний” (т.1-3)” [6, с.229] К сожалению его “Воспоминания” не документальны, граф писал их по памяти, находясь за границей. Мало того, существует мнение, что “Воспоминания” графа Витте были переписаны и сознательно искажены.
Но “колыбелью карьеры графа С.Ю. Витте была Одесса”, как написал А.Е. Кауфман на страницах “Исторического вестника”. В Одессе он в 1872 году занимал должность кандидата в помощники начальника эксплуатации железной дороги по техническому движению. В это время в Одессу приезжает 41-летняя Елена Петровна Блаватская. Чопорному Сергею Витте она не пришлась по душе. [5, с.81]
“Любил Витте одесситов и самую Одессу, свою “вторую родину”, как он называл ее. Он выработал в бытность свою министром путей сообщения весьма выгодные для одесской торговли и промышленности тарифные ставки, содействовал устройству портовой эстакады и всяких усовершенствованных оборудований для одесского порта”. [5, с.99] С.Ю. Витте способствовал открытию при Новороссийском университете медицинского факультета. В награду за это его в 1894 году избрали почетным гражданином города и присвоили его имя Дворянской улице, где был расположен университет. Благодаря его ходатайствам в Одессе возникли многие органы печати.
Будучи уже министром финансов С.Ю. Витте утвердил к 1900 году три политехникума (Киевский, Варшавский и Петроградский), семьдесят три коммерческих училища. [5, с.104] Он был членом Одесского славянского благотворительного общества имени святых Кирилла и Мефодия, появившегося в Одессе в 1870 году, Сергей Юльевич неоднократно приезжал в Одессу, где жила его любимая сестра Софья Витте. Они были пожизненными членами Общества борьбы с туберкулезом. Большой вклад внес Витте и в развитие и пополнение книгами Одесской городской публичной библиотеки, в то время она была второй общедоступной библиотекой в Российской империи, в настоящее время Одесская государственная научная библиотека – одна из шести крупнейших библиотек Украины, носящих высокое звание государственных. В последний раз С.Ю. Витте был в Одессе в 1914 году. [5, с.107]
Его сестры, Ольга и Софья Витте, были очень дружны и всегда жили вместе в Одессе. Ольга тяжело болела туберкулезом, поэтому вела неактивный образ жизни. Не достигнув 50-летнего возраста, Ольга умирает. Это событие сильно потрясло тоже уже больную Софью Витте, и она все свои силы посвящает борьбе со страшным недугом. До сих пор существует туберкулезный детский санаторий “Белый цветок”, расположенный на 11-й станции Черноморской дороги. Здание санатория на 60 человек было построено в 1913 году. Одной из учредительниц Одесского общества борьбы с туберкулезом и организатором этого санатория была Софья Витте, много лет она являлась председателем Правления общества. В список пожизненных членов общества входили все оставшиеся в живых члены семьи Фадеевых: Сергей Юльевич Витте, Надежда Андреевна Фадеева, Екатерина Ксаверьевна Витте. Начиная с 1911 года в Одессе проводился день “Белого цветка”, благодаря средствам собранным в этот день уже в 1912 году в доме Яворского по улице Нежинской, 64 была открыта амбулатория для больных туберкулезом. За год ее посетило 5643 человека.
Софья Юльевна была писательницей и с 80-х годов XIX столетия постоянно печаталась в крупных ежемесячных журналах. В Одессе вышло три ее книги, книга “Леонид Андреев” хранится в научной библиотеке Одесского государственного университета, весь доход от издания в свое время поступил на борьбу с туберкулезом, две другие – в отделе редких изданий и рукописей ОГНБ имени М. Горького. Кроме того Софья Юльевна являлась членом Одесского общества попечительства о слепых, Одесского отделения Российского общества защиты женщин, Общества покровительства животных. Отчеты показывают, что она постоянно жертвовала значительные суммы денег на нужды этих обществ. Умерла Софья Юльевна Витте в 1917 году и похоронена рядом со своей сестрой на Новом кладбище. Их могилы сохранились до сегодняшнего дня. [5, с.112-115]
С 1868 года дядя Елены Петровны известный военный писатель и публицист генерал Ростислав Андреевич Фадеев стал довольно часто бывать у сестер в Одессе, где написал многие страницы своих произведений. Его перу относится много произведений, посвященных политике и военным действиям того времени: первая книга, изданная еще в 1860 году “Шестьдесят лет Кавказской войны”, далее “Вооруженные силы России”, “Мнение о восточном вопросе по поводу последних рецензий на “Вооруженные силы России”, “Черноморский военный театр: по поводу крымской железной дороги”, Русское общество в настоящем и будущем: (Чем нам быть?)”. [5, с.120] С лета 1870 года он живет у сестер более года, результатом его одесской работы становится книга “Чем нам быть?”. Весь 1873 года он опять проводит у любимых сестер. В июле одесское Славянское благотворительное общество имени св. св. Кирилла и Мефодия избирает его почетным членом.
Ростислав Андреевич, как и его племянница Елена Петровна, был абсолютно бескорыстен, свою часть наследства он полностью отписал сестрам. А вот еще пример его благородного сердца. В “Московских ведомостях” ему прочитали статью графа Толстого о голоде, свирепствовавшем в Самарской губернии. Ростислав Андреевич, выслушав, сказал: “У меня есть 300 рублей, я их отошлю в Самару”, хотя это были все деньги, которые он имел, и берег на отъезд в Петербург. Потом Ростилав Андреевич снова и снова приезжает в Одессу. В 1875 году проездом из Египта, в 1877 году прожил два месяца, где в это время находился великий князь Николай Николаевич со своим штабом, перед открытием войны, в августе 1878 года он ездил через Одессу в Ялту, чтобы представить царю два проекта, один из которых – проект пароходства по Дунаю, в 1879 году прожил в Одессе полгода, затем в 1882 году приезжает на день рождения сестры Екатерины Витте. [5, с.119-120]
Зная, что Ростислав Андреевич часто наезжает в Одессу, Елена Петровна Блаватская писала тете Надежде Андреевне: “Я надеюсь, что вы покажете это письмо дядюшке и объясните ему ситуацию, и что вы больше не будете обвинять меня в оскорблении Христа, чего я никогда не делала и не делаю”. [8, с. 211] Несмотря на неодобрение теософского мировоззрения племянницы Ростислав Андреевич принял участие в тяжелые дни жизни Е.П.Б. Когда в 1881 году на нее обрушились потоки клеветы, и в частности говорили, что она не является племянницей своего дяди – генерала Фадеева, она написала ему письмо. Об этом пишет сама Елена Петровна в письме князю А.М. Дондукову-Корсакову 5 декабря 1981 года из Бомбея: “Если генерал Фадеев, – заявили мне сэр А. Лайэлл и г-н Хьюм, – признает ваш почерк и ответит на ваше письмо, направив свой ответ на имя г-на Примроуза, дабы тот прочел его и затем вручил вам, то в этом случае мы разобьем наших врагов”. Р.А. Фадеев ответил ей. “Мой дядя пишет, – продолжает она в письме к Дондукову-Корсакову – что он обратился с просьбой к вам, как к губернатору того края, откуда я в прошлом отплыла в чужие края, выслать мне официальное свидетельство о том, что я – это в самом деле я, и никто другой”. [8, с.234]
В конце сентября 1883 года Ростислав Андреевич Фадеев возвращается к сестрам, чтобы умереть здесь, в родной семье. В январе 1884 года он был похоронен в Одессе. [5, с.76] Вера Петровна писала в своих воспоминаниях: “В Одессе, в конце декабря, скончался ее (Е.П.Б) дядя. Одновременно с его кончиной она его видела три раза кряду и писала своим: “Я еду под гнетом страшного горя: либо родной дядя умер, либо я сошла с ума!” [5, с130]
Надежда Андреевна Фадеева – любимая тетя Елены Петровны, почти ровесница, старше всего на два года, прожила 90 лет, причем с 1868 года и до конца своих дней в Одессе, в семье своей сестры Екатерины Витте. Н.А. Фадеева была настоящим коллекционером. В ее частном музее “…были собраны гербы и оружие со всех стран света, старинная посуда, китайские и японские статуи богов, византийская мозаика, персидские и турецкие ковры, картины, портреты и очень редкая и большая библиотека”. [5, с.133] Ростислав Андреевич высоко оценил собрание оружия, которое Елена Петровна отправила Н.А. Фадеевой в Одессу для ее коллекции. [5, с.127] Очень много военных трофеев подарил сам Р.А. Фадеев. В музее хранилось знамя мятежного Шамиля, подаренное Ростиславу Андреевичу во время его военной деятельности на Кавказе. К сожалению, судьба коллекции не известна. В Одессе она не найдена. Возможно, часть ее находится в Санкт-Петербурге, т.к. Надежда Андреевна многое подарила С.Ю. Витте, в бытность его министром финансов России.
Елена Петровна писала о ней: “Деликатнейший, прекраснейший человек. Она готова свою жизнь, деньги, все, что ей принадлежит, отдать другим”. [5, с.134] Надежда Андреевна, как и все в семье Фадеевых, обладала незаурядными писательскими способностями. Ее письма и статьи публиковались в серьезнейших журналах. Ее переписка с Еленой Петровной началась с письма Махатмы Кут Хуми, которое он прислал в ноябре 1870 года в Одессу и в котором сообщал, что Елена Петровна здравствует и появится в Одессе через 18 новых лун. Махатмы проявляли некоторую заботу о Надежде Андреевне. Это ей пишет Елена Петровна: “Друг души моей, Наденька... Я открою Вам весь свой внутренний мир, свою душу, свое сердце, свой ум…”. Наверное, главное, что роднит их – это увлечение теософией. В 1878 году Елена Петровна пишет Надежде Андреевне: “Вы теперь навсегда теософка (христианка)”. [8, с.185] Надежда Андреевна была первым теософом на Украине и в России. В августе 1883 при ее участии создается филиал ТО в Одессе, она становится его председателем. [8, с.286]
В журнале Теософист №12 за сентябрь 1883 года была помещена следующая статья о Российском теософском обществе:
“Основанное в настоящее время в Одессе общество является первой попыткой создания такого общества в великой Российской империи. Имеется устав общества, но не известно еще само название общества.
Президент-основатель направил экземпляр этого устава уважаемой Н.А. Фадеевой, члену совета нашего общества, формально уполномочив ее создать в столице Южной России – Одессе... Господин Г.А. Цорн, хорошо известный в этом городе купец, избран в качестве секретаря этого филиала…” за подписью Дамодара К. Маваланкара, секретаря-референта и менеджера теософского общества, теософа. [5, с.178]
В 1884 году Н.А. Фадеева и Г.А Цорн приезжали к Е.П.Б. в Эльберфельд. А в 1909 году, когда через Одессу проезжала делегация участников V международного конгресса теософов во главе с Е. Писаревой, с ними встретились племянницы Е.П.Б. Надежда и Елена Желиховские. Принимали их очень радушно, вручили им фотографии, портреты и другие ценные материалы, которые потом были помещены в огромный альбом, хранившийся в Петербургском теософском центре.* [2, с.624]
__________
* Теперь он утерян, т.к. вместе с другими материалами Общества был конфискован чекистами. — Прим. ред.
В 1914 году “Известия российского теософического общества” перечисляет уже отделы Российского теософского общества в Киеве, Ялте, Москве, Калуге, Ростове-на-Дону, главная квартира – в Петрограде. [5, с.179] На 1 сентября 1915 года в Теософском обществе Киева состояло 60 членов, Москвы – 45, Ростова-на-Дону – 30, Калуги – 20, Ялты – 12, Петербурга – более 170 человек.
Надежда Андреевна многое сделала после смерти племянницы для увековечивания ее памяти. В 1911 году в предисловии ко 2-му выпуску сборника “Вопросы теософии”, полностью посвященном памяти Е.П. Блаватской – 80-летию со дня рождения и 20-летию со дня смерти, говорится: “Прилагаем к нашему изданию ряд фотографий и снимков, которые нам удалось получить благодаря содействию Надежды Андреевны Фадеевой, тетки Е.П.Б.”. [5, с.142]
Н.А. Фадеева активно участвовала в общественной жизни города. Она являлась действительным членом многих благотворительных обществ Одессы: Дома Трудолюбия, Общества борьбы с туберкулезом, Общества покровительства животным, хотя в те годы ей было уже за 80. Она подарила много редких книг Одесской городской публичной библиотеке (около 200 томов). [5, с.144] Умерла Надежда Андреевна в 1919 году, похоронена на Старом кладбище в семейном склепе Фадеевых.
В конце весны 1881 года в Одессу переезжает Вера Петровна Желиховская с детьми, и Фадеевы опять все вместе.
Вера Петровна была не только сестрой Елены Петровны, но и одним из самых преданнейших ее друзей и защитников. Кроме того сама Вера Петровна, как и ее мать, стала известной русской писательницей. Ее перу принадлежат многие детские книги, которыми зачитывалась молодежь России, большой популярностью пользовались книжки, изданные для народного чтения, наконец, она написала для своих детей воспоминания “Как я была маленькой” и “Мое отрочество” и биографию Елены Петровны, которые были переведены на другие языки. Вера Петровна не была членом теософского общества, но вполне разделяла теософские верования и убеждения своей сестры. Она считала, что “теософия в своем чистом, нравственном учении очень близка к христианству, но к несчастию люди всех религий и всех философских учений всегда сумеют затемнить и запачкать основную идею и сущность святой истины. “Я бы хотела быть теософкой и православной христианкой, отбросив от своей религии и теософии всё людское, оставив только суть их…” – говорила она. [5, с.34-35] Она, как и все члены семейства Фадеевых, увлекалась таинственными явлениями человеческой психики, поэтому и книга ее “Необъяснимое или необъясненное” описывает чудеса, происходившие в семье Фадеевых.
У Веры Петровны после смерти мужа осталось шестеро детей. Когда она переехала в Одессу, с ней были младшие – дочери Вера, Надежда, Елена и сын Валериан. Надежда и Елена учились в Мариинской гимназии, семья нуждалась, и единственная кормилица – мать – писала, писала и писала. Весной 1884 года после многолетней разлуки Вера Петровна и Надежда Андреевна едут в Париж к Е.П.Б., где они находились с 8 мая по 16 июня. Оттуда Вера Петровна шлет свою первую статью “Е.П. Блаватская и теософисты (Заграничные письма)” в “Одесский вестник”. Остальные четыре части под общим названием “В области оккультизма и магнетизма” были написаны и опубликованы после ее приезда из Парижа в том же “Одесском вестнике”. А другая одесская газета “Новороссийский телеграф” печатает серию статей “Письма из заграницы”. [5, с.45-46] В 1884 году пьеса Веры Петровны “Назвался груздем – полезай в кузов” была удостоена премии Ивана Георгиевича Вучины, а в 1885 году в Одессе печатается роман “Было, прошло и быльем поросло”. Здесь же она встречает врача Раевского и записывает его рассказ о дуэли М.Ю. Лермонтова.
Осенью 1885 года Вера Петровна переезжает в Петербург, очевидно, в связи с материальным положением и необходимостью зарабатывать на жизнь. Перед отъездом она подарила Одесской городской публичной библиотеке большую подборку своих книг с дарственной надписью: “Необъяснимое и необъясненное”, “Кавказ и Закавказье”, “Пережитая жизнь”, “У вечных огней”.
Когда в 1892 году сразу же после смерти Елены Петровны Блаватской вышла книга Вс. Соловьева “Современная жрица Изиды”, Вера Петровна тут же включилась в борьбу за честь своей сестры. Она опубликовала книгу “Е.П. Блаватская и современный жрец истины”. [5, с.47]
Умерла Вера Петровна 17 мая 1896 года в Петербурге от крупозного воспаления легких. По завещанию похоронили ее в Одессе на Старом кладбище. “Она никогда не падала духом, – писал о Вере Петровне Р. Николаев, – это была ее отличительная черта, как и сочувствие чужим бедам и горестям. Несмотря на очень ограниченные средства, много людей помнят Веру Петровну за ее помощь материальную, не говоря уже о поддержке нравственной”. [5, с.50]
Старшая дочь Веры Петровны – Вера Владимировна, в замужестве Джонстон, перевела на английский язык письма Е.П. Блаватской к членам семьи Фадеевых. Эти письма публиковались с декабря 1894 года по декабрь 1895 года в нью-йоркском теософском журнале “The Path”. Опубликовала несколько книг. Ее муж, Чарльз Джонсон, был известным публицистом, писателем, теософом, оккультистом, переводчиком с санскрита, индустанского и бенгальского языков. Он являлся членом Лондонского теософского общества и принимал участие в создании Дублинской теософской ложи. Был лично знаком с Е.П. Блаватской.
Ее сестра Надежда Владимировна была замужем за главнокомандующим армиями юго-западного фронта А.А. Брусиловым. С 1909 по 1915 годы Надежда и Елена Желиховские опять живут в Одессе. Они занимались, как и вся семья Фадеевых, большой благотворительной работой, много жертвовали на нужды воинов православных, состояли членами обществ “Братская помощь”, Общества пособия больным на лиманах. Особенно активно работала Н.В. Брусилова в свой приезд в Одессу в 1916 году – и по благотворительности, и по снабжению войск подарками и медикаментами, и по организации санитарных поездов-бань, лазаретов, госпиталей, приютов для детей и беженцев. Благодаря ей в Одессе возникает институт “крестных матерей”, для прямо адресной помощи искалеченным на войне солдатам. В октябре 1916 года Надежда Владимировна спасла будущего героя революции Г.И. Котовского, приговоренного в Одессе к смертной казни. Последний период их жизни прошел в Чехословакии. Всю жизнь сестры увлекались теософией. [5, с.63]
Благодаря тому, что семья Фадеевых проживала на Украине, Елена Петровна Блаватская, на всю жизнь сохранившая преданную и нежную любовь к своим близким, не раз возвращалась на свою родину. В 1848 году “через несколько месяцев после свадьбы с Н. Блаватским Елена Петровна неожиданно возвратилась к родным, объявляя, что жить с мужем не может, что едет к отцу, который встретит ее в Одессе” – вспоминает в известном биографическом очерке “Елена Петровна Блаватская” ее сестра В.П. Желиховская. [5, с.151] Оттуда через Керчь она уезжает за границу.
Следующий ее приезд в Россию – через 10 лет в декабре 1858 года сначала к сестре в Псковскую губернию, а затем весной 1860 года – Киев, Тифлис, где скончалась бабушка, и на обратном пути – Одесса.
Тогда же состоялась знаменательная встреча Елены Петровны с митрополитом Исидором, которая навсегда оставила глубокий след в ее душе. Это произошло в городе Задонске, Воронежской губернии, где в то время находился Киевский митрополит Исидор, которого сестры помнили еще с детских лет. Направляясь в Петербург, он по пути остановился в Задонске, чтобы посетить местный монастырь.
Вера Петровна вспоминает: “Мне очень хотелось его встретить. Он нас вспомнил и прислал известие, что очень будет рад видеть нас после молебна. Мы отправились в кафедральный собор. У меня было плохое предчувствие, и по дороге я сказала сестре: “Прошу тебя, постарайся, чтобы твои милые чертики молчали, пока мы будем у митрополита”. Она, смеясь, ответила, что и она желает того же, но не может за них поручиться. Я это знала также хорошо, и потому я не удивилась, что как только митрополит стал расспрашивать мою сестру о ее путешествиях, начались стуки: раз, два, три... Я испытала ужасные муки. Ясно было, что он не мог не заметить назойливого приставания этих существ, которые казалось, решили присоединиться к нашему обществу и принять участие в беседе. Чтобы перебить нас, они приводили в движение мебель, зеркала, двигали наши стаканы, даже янтарные четки, которые старец держал в руках.
Он сразу заметил наше смущение и, поняв положение, спросил, которая из нас медиум. Будучи большой эгоисткой, я поспешила указать на сестру. Митрополит беседовал с нами более часу. Когда он подробно расспросил мою сестру, нам показалось, что он вполне был удовлетворен, тем, что увидел этот феномен. [7, с.]
На прощание он благословил Елену и напутствовал словами, которые навеки остались ей памятны и дороги как мнение об исключительном даре ее просвещенного Иерея православной церкви. Он сказал: “Нет силы не от Бога! Смущаться ею вам нечего, если вы не злоупотребляете особым даром, данным вам… Мало ли неизведанных сил в природе? Всех их не дано знать человеку, но узнавать их ему не воспрещено, как не воспрещено и пользоваться ими. Он преодолеет и, со временем, может употребить их на пользу всего человечества… Бог да благословит вас на все хорошее и доброе”. [9, с.11] Какими пророческими оказались эти слова!
Может быть благодаря этой встрече отношение Елены Петровны к православию всегда оставалось глубоко уважительным. Вообще хотелось бы еще раз “расставить точки над і” в вопросе отношения Е.П. Блаватской к христианству. Сложилось ложное мнение, что Елена Петровна отрицала христианство и предпочитала ему буддизм. Давайте вдумаемся в ее слова, написанные ее тетушке Надежде Андреевне Фадеевой в Одессу: “…мои книги не против религии, не против Христа, но против трусливого лицемерия тех, кто мучает, сжигает на кострах, убивает во имя Всемогущего Сына Божиего уже с самого первого момента после того, как он умер на кресте за все человечество,… – и все это творится во имя Его! Где же Истина? Где ее найти? Среди трех основных так называемых христианских церквей – в Англии, Германии и других протестантских странах существует 232 секты, в Америке их 176, каждая из них притязает на то, чтобы ее почитали. Желает, чтобы ее собственные догматы люди признавали верными, а догматы других сект – неправильными” [8, с.166] “Для меня не существует христианских догм, равно как и буддийских и брахманистских. Ни Христос, ни Будда, ни индусский Кришна никогда не проповедовали никакой догмы, ни единого догмата веры, за исключением одной величайшей истины: “Возлюби ближнего своего, как самого себя” и “Возлюби Господа твоего превыше самого себя”. [8, с.192]
Православный “…народ искренен в своей вере; она может быть слепой, неразумной, но эта вера ведет народ к добру… Учитель это признает и говорит, что единственный народ в мире, чья религия неумозрительна, – это православные”. [8, с.167] Снова и снова в своих письмах она объясняет: “Я не выступаю против Христа, против Иисуса. Я не против христианства истинного – я против … ложного христианства”. [8, с.209] “…вера моих русских предков для меня священна, я всегда стану на защиту этой веры и России…”. [8, с.605-606]
В другом письме она разъясняет сестре: “Не верь, что теософия направлена на опровержение или, что еще хуже, на уничтожение христианства. Она уничтожает не семена истины, но лишь плевелы: предубеждения, богохульные религиозные предрассудки, иезуитский фанатизм… Мы слишком уважаем человеческую свободу совести и духовные устремления людей, чтобы затрагивать в нашей пропаганде религиозные принципы. У каждого уважающего себя и мыслящего человека есть своя святая святых, к которой мы, теософы, требуем уважения”. [8, с.599] Наверно, именно поэтому, именно православная церковь предала Е.П. Блаватскую анафеме, ту, для которой вера предков была священной?
Возможно, в этот приезд она посещала Украину и в 1862 году, так как в архивах Теософского Общества имеется “Паспорт”, выданный канцелярией царского наместника Кавказа ей и “опекаемому ею ребенку Юре для поездки в Тавриду, Херсон и Псковскую губернию сроком на один год. На паспорте дата: 23 августа 1862 года. [7, с.]
Интересны упоминания в различных источниках о посещении и проживании Е.П. Блаватской в г. Киеве, например, в 1864 году и позже. [7, с.] К сожалению эти периоды жизни не исследованы и не всегда известно, зачем она приезжала и где останавливалась.
Следующий приезд Елены Петровны на Украину, очевидно, состоялся в 1867 году, когда она, не извещая родных, приехала в Киев, где в это время в Киевском оперном театре выступал ее верный друг Агарди Митрович. В письме к князю А.М. Дондукову-Корсакову она пишет: “С 1865 по 1868 год, когда все думали, что я в Италии или где-нибудь еще, я побывала в Египте, откуда я должна была отправиться в Индию, но отказалась это сделать. Именно тогда я вернулась в Россию вопреки советам моего учителя, желавшего, чтобы я поехала в ламаистский монастырь Топ-Линг за Гималаями, где я так хорошо себя чувствовала, – вернулась, изменив маршрут, влекомая желанием вновь увидеть [...] (нет, простите, но я видимо не в силах это выговорить) – скажем свою родную страну, и приехала в Киев, где я потеряла все, что мне было дороже всего на свете и чуть не лишилась рассудка”. [8, с.225] Этот период жизни описывает Мэри К. Нэф в главе “Ребенок”. [7] В Киеве умер ее усыновленный в 1858 году ребенок, которого она любила больше всего на свете. “…ребенок умер, и так как у меня не было никакого документа, и мне не хотелось давать свое имя, чтобы не питать сплетни, то Митрович взял все на себя и в 1867 году в каком-то маленьком городке Южной России похоронил ребенка аристократического Барона “под своим именем”…”. [3, с.]
Последний приезд Елены Петровны на Украину и вообще в Россию состоялся в 1872 году. “В мае 1872 года вернулась в Одессу – “восемнадцать месяцев спустя” после получения моей тетей письма от Учителя” – писала Е.П.Б. А.П. Синнетту. [3, с.157] Это был не простой период жизни Е.П. Блаватской. Она всеми силами пыталась остаться на родине. Поселилась она “…у тетки, генеральши Витте, на Полицейской улице, дом Гааза, № 36”, – писала в декабре 1872 года Е.П.Б. [5, с.154] К сожалению этот дом в настоящее время не сохранился.
Елене Петровне нужно было на что-то жить, как-то зарабатывать средства на жизнь. Поэтому 12 сентября 1872 года в “Одесском листке объявлений” появилось сообщение: “Чернило химика Себир и Ко”. [5, с.162] На самом деле это Елена Петровна открыла в том же доме, где и жила, фабрику и магазин чернил на имя г-жи Себир, приятельницы по Каиру, с которой она приехала в Одессу. Потом она открывает магазин по продаже цветов. А полковник Олькотт говорит о фортепианных концертах Е.П. Блаватской в России в 1872-1873 годах под именем Лауры. [7, с.] Но, очевидно, ни один из этих родов деятельности не приносит ей удовлетворения и средств. 26 декабря 1872 года она пишет письмо к шефу жандармов III отделения, в котором предлагает свои услуги: “…у меня довольно таланту, чтобы быть полезной родине”. [5, с.158] Но запрос остается без последствий. Родине она не нужна.
Вот как описывает этот период В.П. Желиховская: “В начале 70-х годов г-жа Блаватская побывала еще раз на юге России и окончательно рассталась с родиной, где несмотря на разнообразие своих талантов “из ряда вон”, она не могла найти им применения, по не имению связей и протекций. И область русской журналистики сделалась ей доступной лишь тогда, когда о ней заговорила пресса Старого и Нового света”. [5, с.165]
Кроме того, это был период начала перемен в ее мировоззрении на пути к теософии. Вот что она пишет через шесть лет в письме к своей любимой тете Н.А. Фадеевой: “Никогда не забуду один особенный день, точнее вечер в Одессе, когда мы ужинали у вас дома. Тетушка вступила со мною в спор по поводу религии и стала решительно утверждать, что ни один иудей и идолопоклонник не способен войти в Царство Небесное и никогда туда не попадет. С того самого момента я стала с грустью задумываться над этими словами. “Если даже тетушка”, – размышляла я, – такая добрая, благородная, справедливая женщина, настолько ослеплена христианскими догмами, что в состоянии верить в такую ужасную, кошмарную несправедливость Бога, то что же говорить о других христианах, многие из которых и тетушкиного мизинца не стоят?” До этого момента во мне еще оставалось что-то от христианской веры. Спустя несколько месяцев я, если и не дошла до полного атеизма, то стала просто теисткой. …Не имея догм, не требуя от наших членов веровать в одно, а не в другое, мы в равной мере уважаем и индусов, и христиан…” [8, с.182]
В марте 1873 года Елена Петровна, получив письмо от учителя, навсегда покидает родину, но связь ее с ней не прерывается, ее мысли снова и снова возвращаются к близким. Любыми путями она пыталась напомнить о себе, искала любые возможности написать сюда.
И вот через пять лет, когда она уже создала Теософское общество, написала “Разоблаченную Изиду”, в одесской газете “Правда” появляется ее первая публикация из Нью-Йорка “Из-за моря, из-за синего океана”, снабженная примечанием: “Под этим заглавием одна из известных в Америке писательниц будет помещать в “правде” свои фельетоны об американской жизни”. [5, с.169] В этой газете в то время кроме известных одесских писателей печатались Эмиль Золя, Альфонс Додэ, Виктор Гюго. В дальнейшем ее очерки о характеристике жителей Соединенных Штатов и их политических взглядах будут печататься как “Письма из Америки”. Все они идут под рубрикой “От нью-йоркского корреспондента “Правды” за подписью Елена Блаватская. Своего имени она не скрывает. Одна из интереснейших статей, присланная в одесскую “Правду” и напечатанная 4 июня 1878 года, – об изобретателе фонографа Томасе Эдисоне, записанная с его слов. До своего отъезда в Индию 18 декабря 1878 года Е.П.Б. опубликовала в “Правде” семь статей. В 35 номере газеты “Правда” за февраль 1880 года в разделе “Калейдоскоп” была напечатана очень благожелательная статья о Елене Петровне и деятельности Теософского общества в Индии. Напечатал о ней статьи и “Одесский листок” от 15 сентября 1883 года и 25 сентября 1883 года, последняя за подписью “Ф.Т.с.” – аббревиатура английских слов “Член Теософского общества”. [5, с.176-177]
Потом ее статьи будут печататься во многих российских изданиях. В 1883-1886 годах ее письма из Индии под заглавием “Из пещер и дебрей Индостана” и “Загадочные племена” напечатает “Русский вестник”, а в 1880 году – “Московские ведомости”, с 1886 года – журнал “Ребус”.
После смерти Елены Петровны Блаватской, наступившей 8 мая 1891 года, крупнейшие газеты Украины поместили некрологи о загадочной и талантливой женщине XIX века: “Новороссийский телеграф” от 14 мая, “Одесские новости” от 14, 15, 18, 22 мая, “Одесский вестник” от 16 мая, “Одесский листок” от 17 мая 1891 года. [5, с.197-200]
Все годы жизни за границей несмотря на принятое американское гражданство она беззаветно любила Родину, была истинной патриоткой, болезненно переживая любые поражения России и нападки на нее, почитая себя “русской родом” [9, с.28]
В.П. Желиховская описывает последнюю встречу с сестрой в Лондоне в 1890 году: “Любимейшим удовольствием ее было в эти последние наши вечера слушать русские простые песни… То и дело обращалась она то к одной, то к другой из дочерей моих с заискивающей просьбой в голосе: “Ну, попой что-нибудь, душа!.. Ну хоть НОЧЕНЬКУ!.. Или ТРАВУШКУ… Что-нибудь наше, родное спойте…”. [5, с.201]
Елены Петровны не стало. Но вот уже почти 130 лет существует Международное Теософское общество. Идеи, которые она принесла в мир, вдохновляли и вдохновляют крупнейших ученых, философов, писателей, людей, ставших на путь духовного развития во всем мире. Так же, как и при ее жизни, в наше время у нее много почитателей и сторонников, так и много людей, продолжающих и после ее смерти поносить ее и возводить клевету на ее имя.
“Трудно себе представить что-либо необычайнее и несправедливее того упорного непонимания и даже враждебности, с которыми русское образованное общество продолжает относиться к своей гениальной соотечественнице… которая по справедливости, должна быть славой и гордостью своей родины…” писалось в “Вопросах теософии”, Вып.2 за 1911 год и эти слова актуальны и сегодня.
“Я мало жила на своей родине в так называемом “обществе”, но я его знаю… Ну, хорошо, униженная, оболганная, оклеветанная и забросанная грязью, я говорю, что ниже моего достоинства было бы отдать себя их жалости и суду. Если бы я даже была такой, какой они рисуют меня, если бы у меня были толпы любовников и детей, то кто во всем этом обществе достаточно чист, чтобы открыто, публично бросить первым в меня камень?..” [7, с.], писала Елена Петровна.
Вот что пишет в письме Н.А. Фадеевой о себе Е.П.Б.: “Я – психологическая задача, ребус и энигма для грядущих поколений, сфинкс!” [9, с.17]
Джеймс Прайс написал в своей статье: “Истинно великий человек настолько выше своих сограждан, что оценить его по достоинству могут только следующие поколения; лишь немногие из современников понимают его. Вблизи можно смотреть лишь на мелкое; чтобы оценить большое, следует отступить на нужное расстояние. …была она отлита в форму титанов. Она явно не вписывалась в свой век услужливо-любезных ортодоксий, условных философских школ, пошлой и пустой обыденности. Подобно пророкам древности – ярая как Илия, грандиозная как Исайя, таинственная как Иезекииль – она обрушивалась с грозными иеремиадами на инфантилизм и лицемерие девятнадцатого века. Она была предтечей, громко взывающей в пустыне верований. Она не принадлежала своему веку. Ее весть шла от великого прошлого и была обращена ни к настоящему, но к будущему”. [2, с.625]
После смерти в ящике ее письменного стола была обнаружена запись, сделанная рукой Е.П.Б.: “Есть путь крутой и тернистый, полный всевозможных опасностей, – но все же путь; и ведет он к Сердцу Вселенной. Я могу рассказать, как найти Тех, кто покажет вам тайный ход, ведущий только вовнутрь… Того, кто неустанно пробивается вперед, ждет награда несказуемая: сила даровать человечеству благословение и спасение. Того же, кто терпит неудачу, ждут другие жизни, в которых может прийти успех”. [2, с.626]
Воздадим же нашей соотечественнице, той, которой была дарована сила нести человечеству благословение и спасение, дань благодарности и вечной памяти!
Использованная литература
1. Говард Мэрфи “Елена Блаватская”, Урал LTD, 1999
2. С. Крэнстон “Е.П. Блаватская. Жизнь и творчество основательницы современного теософского движения”, Рига-Москва: Лигатма, 1999
3. Е.П. Блаватская “Письма к Синнету”, М.: Сфера, 2002
4. Е.Ф. Писарева “Елена Петровна Блаватская”, К.: МП “Элисс”, 1991
5. О. Богданович “Блаватская и Одесса”, Одесса: Путь познания, 1999
6. Советский Энциклопедический словарь, М.: Советская энциклопедия, 1981
7. Мэри К. Нэф “Личные мемуары Е. П. Блаватской”, 1935
8. Е.П. Блаватская “Письма друзьям и сотрудникам”, М.: Сфера, 2002
9. В.П. Желиховская “Радда-Бай”, М.: СП “Интербук”, 1992